Юмористический рассказ:
“Цель оправдывает средства”

Игорь Данилов-Ивушкин

— Бя-ко-о-ов!.. Ау-у! Вы случайно не видели Бякова?.. О, черт! Куда же он запропастился!.. Бя-ко-о-ов!.. Где-е ты-ты?..

— Да, здесь я! Здесь!

— Тьфу-ты! А я с самого утра не могу тебя найти! Все этажи обегал... Да где ты, не вижу?

Иду на голос и вижу, как из-за титана, словно привидение выходит Бяков. И вслед за ним еще несколько человек оттуда выглядывают. Радостно улыбаюсь.

— Ты чего, — говорю, — здесь делаешь? Чай, что ли, пьешь?

— Да нет. Просто курим. Научные проблемы разрабатываем.

Я взял Бякова под руку, и мы пошли по коридору.

— Дело, — говорю, — вот в чем. Я сегодня разговаривал с директором в отношении тебя и, знаешь, опять впустую.

Брови Бякова взлетели вверх.

— Не понял! О чем это?

— Как, — говорю, — о чем?.. Да ты что! Сам же мне покоя не даешь со своим повышением!

— А-а. Вот в чем дело... И что же, интересно, сказал директор?

Я закусил губу и искоса посмотрел на Бякова. Виновато так, чтобы он это видел.

— Да вот сказал, чтобы ты еще немного поработал. А там видно будет.

Бяков резко остановился.

— Я, — говорит, — эту присказку уже несколько лет слышу. И никакого толка. Да это, знаете, как называется.

Как всегда в таких случаях, когда Бяков начинал злиться, я, чтобы погасить вспышку возбуждения, трогательно обнял его за плечи.

— Ну, ладно, ладно, — говорю. — Не надо так расстраиваться! Ведь все, что от меня зависело, я сделал. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Вон, будто самого дорогого мне друга обнимаю. А ведь ты мой подчиненный.

От моих теплых слов Бяков чуть-чуть размагнитился и слегка понизил голос. Затем изобразил на лице кривую улыбку и погрозил пальцем.

— А вообще-то всякому терпению приходит конец. Вот, возьму, напишу заявление об уходе, будете тогда знать. Посмотрите, что тогда у вас с работой получится. Я не хвастаюсь, но свои возможности знаю хорошо.

От волнения лицо Бякова покраснело. Тон его стал категорическим, голос гулко стрелял в пустынном коридоре. Услышав об его уходе, я нервно прикусил нижнюю губу, чтобы не выдать своего волнения. Помолчал немного и эдаким насморочным голосом говорю:

— Ну, ты такие штучки брось. Заявление! Не надо так пугать. Ведь сам хорошо знаешь, что в случае чего мне вслед за тобой увольняться придется. Не надо так, Бяков!

С этими словами я даже всхлипнул. Но Бяков был безжалостен.

Увидев мое смятение, он расправил свои худенькие плечи и еще более агрессивно, чем прежде, попер на меня.

— Да, да! — говорит. — А такое, поверьте, может случиться. Увидите... Кстати, вот скажите, так положа руку на сердце, защитили бы вы без меня диссертацию? Ну скажите, скажите!.. А-а-а, молчите! То-то! Вспомните — кто вам всякие графики чертил, диаграммы строил?.. Нечего сказать? Потому что Бяков. Да я не только вам помог. С другого института четверо тоже с моей помощью диссертации сделали. Причем докторские. Не как у вас — кандидатская, а докторская. Только поймите меня правильно — я не хвастаюсь. Я факт констатирую. Да что там говорить! Сами все знаете!.. Вот и получается: я — всем, а мне шиш с маслом... Это подумать только — за долгие годы работы здесь — хотя бы пятерку к зарплате добавили.

Безобразие просто, вот как это называется. Как пришел сюда техником десять лет назад, так до сих пор и сижу в этой должности. А мне ведь скоро сорок стукнет.

Бяков говорил запальчиво, и на лбу его от этого выступили маленькие капельки пота. Я не прерывал, так как знал, что он не любил этого.

Закончив свою трогательную речь, Бяков не выдержал и, так же как я, заморгал своими влажными глазками.

Ласково треплю его по плечу.

— Какой, — говорю, — ты все же обидчивый. Ну разве можно так. Пойми, с повышением у нас очень и очень трудно. Ну, невероятно трудно. Директор говорит, что если бы у тебя было высшее образование, тогда другое дело.

Бяков раздраженно дернул плечом и сбросил мою руку.

— Да поймите, наконец. Я — умный человек.

Дрожа от волнения, обнимаю Бякова за талию, и в таком виде мы зарулили к себе в отдел.

Я расположился в кресле и предложил Бякову стул. Напротив себя через стол. Тот присел и принялся пальцем рисовать на полированной поверхности чью-то рожицу. Наверное, мою.

— Вот, — говорю, — даже не знаю, что и делать теперь. С какой стороны на директора выходить. Ума не приложу. У меня в голове теперь только и стоит: Бяков, Бяков, Бяков! Даже по ночам ты мне стал сниться.

Бяков хмыкнул. Коротким таким смешком, недовольным.

— Сниться! Вас бы на мое место, на мой оклад — сразу застонали бы. А я считаю, что еще благородно держусь. Вас подводить не хочу. Другой на моем месте психанул бы и, бац, заявление об уходе. Все, мол. Наработался. А я не делаю так, потому что вас жалею. Закувыркаетесь тут без меня. Да я...

И тут меня вдруг осенило. Я сказал «о!» и радостно, словно в бубен, стукнул себя в лоб.

— Ура! — говорю. — Идейка появилась. В отношении твоего повышения.

Бяков насторожился, каждый мускул на его лице напрягся.

— Так... Что за идейка?

Я молча взял со стола лист чистой бумаги и протянул его Бякову.

— Пиши.

— Что писать?

Бяков прямо-таки впился в мое лицо. Чтобы успокоить его, дружески улыбаюсь.

— Пиши, — говорю, — директору института от такого-то растакого-то.

— Написал. И что?

— Теперь дальше... Заявление... Прошу уволить меня по собственному желанию в связи с переходом в другую организацию.

Бяков написал и, не выпуская заявления из рук, с дикарским любопытством продолжал глазеть на меня.

— Что вы задумали?

Я молча разжал пальцы Бякова и отобрал заявление.

— Сделаем, — говорю, — так. С этим заявлением я пойду к директору и скажу, что уходит мой лучший работник и что план без него не будет выполнен. Вот тогда пусть он и покрутится. Пусть сам выходит из положения. Не мытьем, так катаньем возьмем его. В обход ринемся.

Уловив мою мысль, Бяков сдавленно вскрикнул и взволнованно протянул ко мне руки.

— Вот это идея! Здорово!

— Со мной не пропадешь, — говорю, — Бяков. А для большего шума — бери сейчас обходной на увольнение и начинай его горячо так подписывать. Пусть чувствует накал. Но о нашей затее, чтобы никому ни гугу. Дипломатическую войну начнем вести. А чтобы на директора страха побольше нагнать, проси уволить с завтрашнего дня. Он все равно тебя не отпустит раньше положенного. А за это время мы с тобой сумеем наломать дров. На, допиши в заявлении, что с завтрашнего дня... Вот так... Отлично... Давай его мне, и я сию же минуту бегу к директору.

Как я сказал, так оно и было. Через пять минут я не вошел, а влетел в кабинет директора, высоко потрясая над головой заявлением Бякова.

— Да здравствует мудрость! Гип-гип, ура!

Увидев мой возбужденный вид и сообразив, в чем дело, директор чуть было не вскочил.

— Что?.. Никак удалось?

— Все нормально, все нормально, — пропел я.

— Ура, ура, ура, ура!.. Подписывайте с завтрашнего дня, и чтобы духа этого лодыря здесь не было. Сегодня с самого утра опять где-то болтался. Научные идеи, говорит, разрабатывал. И что интересно — ни грамма в голове у человека, а гением себя чувствует. И откуда хоть такие дундуки берутся. Графики, говорит, для моей диссертации делал, диаграммы. Докторские с его помощью делались. Вот нахал. И ведь никак иначе не уволишь. В случае чего — так тут же начнет носиться с жалобой. Я, конечно, понимаю, что этот метод не совсем этичен, да что поделаешь. Не могу больше! Не могу!

От возбуждения я, по-моему, даже рванул на груди рубаху.

В знак солидарности со мной директор кивнул головой и ухватился за перо.

— Цель, — говорит, — оправдывает средства.

С этими словами он размашисто нанес резолюцию на заявлении Бякова.

Другие смешные юмористические рассказы

• Только у нас как поставить защиту от колдовства недорого, со скидками.