Юмористический рассказ:
“Персидская парилка”
Игорь Данилов-Ивушкин
Как-то я жестоко простудился и один знакомый дед посоветовал мне сходить в баньку. Да не просто сходить, а на персидский манер посоветовал попариться. И рассказал, как все это делается.
И вот, шмыгая носом, вхожу в парилку и зычным голосом видавшего виды человека как закричу:
— Салом алейкум, орлы!.. Как там в поднебесье?.. Не жарко?.. Ну, раз так, добавим!
И беру ковшик. Выливаю в него прихваченное с собой пиво, как научил дед, подсыпаю перца и начинаю все это хозяйство размешивать.
В парилке стихло, все молча уставились на меня. А я мешаю эту бурду и приговариваю:
— Разве так парятся. Вот в Персии парятся — так это парятся. Я вас сейчас научу, мужики. Так научу, что больше никогда болеть не будете.
Добавляю из-под крана воды и плюхаю все это на раскаленные камни. Там зашипело, и вверх взметнулось оранжевое облачко.
С верхней полки раздалось кряхтенье, и вдруг все, словно сговорившись, стали чихать. Кто-то, не выдержав, начал сползать вниз.
— Эх, вы! — говорю. — Слабаки!
И направляюсь наверх с веником. Но здесь меня перехватил человек, что первым спустился.
— Слушай, парень! Чего-то ты там подсыпал? Ведь не продохнуть. В горле дерет, в груди дерет, а тело чешется так, будто подхватил чесотку... Ап...ап-чхи... Апчхи... Так, что ты там подсыпал?
Я хохотнул.
— Много будешь знать — скоро состаришься. Понял?.. Персы — они не дураки. Баня парит, баня все поправит. Так что потом спасибо скажете.
Клубясь дымом, следующим из поднебесья спустился здоровенный лоб с какой-то не то повестью, не то романом на груди. Вот чудак. Что у него бумаги, что ли, не было. И заголовок какой-то смешной. «Не забуду мать родную».
Подзываю этого лба к себе и, тыча пальцем в его грудь, говорю:
— Слушай! Чего ты здесь напахал?.. Про шпионов, наверное?.. Дашь потом почитать... Хорошо?..
С остервенением почесывая разрисованное тело, «писатель» угрюмо разглядывал меня, как бы прикидывая — откуда я такой взялся?..
Между тем вниз и остальные скатились.
— Ну, — говорят, — парень, и навел ты шороху. Апчхи... Посмотрим — как ты сам будешь париться.
— Пожалуйста, — говорю. — Смотрите сколько душе угодно.
И двигаюсь в путь.
Если на первой ступеньке было просто жарко, то на второй было вообще не продохнуть. Голову будто кто раскаленным обручем стиснул.
«Н-да, — думаю, — не очень-то».
А на третьей ступеньке жар стоял такой, что казалось — наступил конец света. Всего же ступеней было шесть.
Скверно получилось. Даже сам не ожидал. Ну, дед! Ну, перс!
Я с тоской обернулся назад, и меня тут же кинуло в холод. Сгрудившись, мужики стояли внизу и зорко следили за каждым моим движением.
Однако надо было как-то лавировать. Не пойду же я взаправду в это пекло.
Поэтому нагоняю на себя счастливую улыбку и шлю мужикам пламенный салют.
— Эх, благодать-то! — говорю. — Как на курорте... Апчхи... Во, видите, простуда выходит. Только запомните, мужики, — торопиться никогда не следует. Кстати, у кого закурить найдется? Эй ты, длинный, с романом на груди! Сигареты есть?
Детина переступил с ноги на ногу и аж весь затрясся.
— По-ш-ш-ел ты! — говорит.
— Пойду, пойду. Ты только не волнуйся... Ап... ап-чхи...
И тут я забеспокоился.
— Ой, мамочки! — говорю. — Да я же совсем забыл отдать на хранение свое кольцо. Золотое! Прямо в пиджаке оставил. Подождите меня, мужики.
И как припущу из парилки. Только пятки засверкали.
«Ну уж нет! — думаю. — Фигушки я теперь туда вернусь. Лучше горчичники дома поставлю. Ах, дед! Ах, уродец!»
Выскочил я из этого ада и быстренько — брык, на свободную скамейку и пристроился. Склонился над чьей-то шайкой и начал торопливо голову намыливать. Потому как знал — сейчас мужики очухаются и будут меня отлавливать. Вон какие у них лица были озверелые.
И действительно — дверь парилки распахнулась и из нее вывалила разъяренная орда. Парадом командовал «писатель». Он действовал четко, уверенно.
— Один, — говорит, — бежит к банщику — там его караулит, другой — в душевую, остальные — за мной. Он не мог далеко уйти.
Краем глаза вижу, как неподалеку от меня преследователи перевернули вверх животом какого-то человека и тут же окатили водой.
Внимательно осмотрев его, «писатель» махнул рукой.
— Нет, — говорит, — это не он. Тот больше на крысенка смахивал... Этот — тоже не он... А ну-ка, вон того с намыленной головой проверьте.
Это он меня имел в виду. Хотя замаскировался я к этому времени здорово. Построил на голове такую пирамиду, что у любого фараона потекли бы слюнки от зависти.
Но здесь кто-то опрокинул мне на голову шайку и моментом смыл творение. Пришлось возмущаться. Встаю и эдаким петушиным голосом говорю:
— Это что за безобразие!.. Вот хулиганье!
Но мужики, точно волки, безмолвно окружали меня. «Писатель» протянул руку, цепко взял меня за плечо.
— А ну, — говорит, — пойдем с нами!
— К...кудай-то, — говорю, — пойдем?.. Это был не я! Это был братан мой!.. Да отпусти ты меня!.. Мы с ним близнецы!
Но детина не хотел меня слушать. — Хватит, хватит, — говорит, — дурака валять. Теперь поваляем дурочку... А ну, пошли! Я заискивающе заглянул ему в глаза.
— Слушай, — говорю, — писатель! А ты ведь действительно талантлив!.. Ей-богу!.. Я вот как первый абзац у тебя на груди прочитал, так, знаешь, прямо дух захватило. Гигант! И рост у тебя хороший... Но вот на заднем месте я кое-что подкорректировал бы. Да подожди ты!.. Пойду! Пойду я в твою парилку! Дай только тазик захвачу с собой.
Детина на секунду потерял бдительность, и я содержимое тазика тут же в лицо ему выплеснул.
Рев раненого тигра огласил стены бани. «Писатель» вслепую протянул ко мне ручищу, но я ловко проскользнул у него меж ног и бросился бежать.
Бегу, ступни скользят, разъезжаются. Ну, словно, паралитик какой. Эх, куда бы спрятаться! Может, вон, в ту мочалку запутаться?.. Хотя, что там! Ой, как бестолково голова работает! Видимо, все-таки мозги поджарились.
Кто-то швырнул в меня куском хозяйственного мыла, но промахнулся и попал в человека, который в это время на весах стоял. Того закрутило, потащило в сторону.
«Только бы, — думаю, — шайками кидаться не стали. Тогда точно не промажут. Ах, дед! Ах, баламут!»
Блея от страха, я метался и прыгал, точно козел. Но выхода нигде не обнаруживал. Никак заблудился в тумане... И тут вижу... Уф, наконец-то!.. Прямо передо мной, откуда ни возьмись, дверь выросла.
С размахом бью ее плечом, срываю с петель и вместе с ней куда-то падаю. А там, оказывается, тоже моются... Хотел было позвать на помощь, но здесь на меня столько людей набросилось, что я, распахнув головой еще одну дверь, вылетел прямо к банщику. Вернее — к банщице, потому как это было женское отделение.
