Юмористический рассказ:
“Суд”
Евгений Дмитриев
— Встать, суд идет! — объявили в зале и, к удивлению Блудова, все присутствующие покорно поднялись со стульев.
— Гражданин Блудов, вы обвиняетесь... — начал судья.
— Какая официальность, с раздражением подумал Блудов. — Нахохлился, как коршун на добычу. А эта пичужка, Настя. Тоже напыжилась. Ишь, ты, доярка передовая. А благодаря кому? Подумала? И Скакунов восседает тут же. Старый хрыч. Зачем он значок заслуженного механизатора прицепил? Ах, да. Смотрите, дескать, какой я народный заседатель, полюбуйтесь! Два слова сказать не может, а хорохорится, как порядочный. Эх, мне бы власть в руки. Я бы такой им устроил суд, что пух-перо от них на километр летело.
Пробежавшись мысленно по составу суда, Блудов вновь стал прислушиваться к обвинительному акту.
— ...Пятнадцатого мая, — продолжал судья, — в разгар полевых работ Блудов без всякой необходимости созвал совещание механизаторов совхоза, на котором в продолжение четырех часов чистого времени распространялся на тему: «Что посеешь, то и пожнешь», чем нанес моральный урон присутствующим мастерам земледелия и материальный ущерб хозяйству. Кроме того, в повседневной жизни Блудов длинными наставлениями отнимает у членов коллектива полезное время и ставит их в унизительное положение. Так, не имея достаточных знаний, он учит кормящих матерей правилам ухода за грудными детьми, учителей — воспитанию детей, медицинских работников — врачеванию, поваров — кулинарному искусству.
«Ишь куда гнет», — теряя прежнюю самоуверенность, с неприязнью к судье подумал Блудов.
— ...Гражданин Блудов, — обратился к нему судья, — вы признаете себя виновным...
— Не признаю, — надтреснутым голосом торопливо ответил Блудов.
— С какой целью, гражданин Блудов, вы воруете у трудящихся время? — задал вопрос заседатель Скакунов.
— Вы подрываете авторитет руководителя. Вы ответите... — пытался было застращать судей Блудов.
— Я подсчитала, — тряхнула кудряшками Настя, — что в среднем за сутки он у коллектива отнимает разговорами примерно сто полезных человеко-часов. Стало быть, в месяц — три тысячи, а в год — более шестидесяти тысяч человеко-часов. Делим этот результат на семичасовой рабочий день. Получается, что Блудов без восполнения затрат отрывает восемь тысяч рабочих дней. Если трудовой день оценить хотя бы по пять рублей, то за время его работы руководителем нанесен ущерб совхозу в сумме сорок тысяч рублей.
— Да что вы, товарищи, граждане, — молящим тоном произнес Блудов. — Самое большое десять человеко-часов в день.
— Вот и пусть отрабатывает в отдаленных местах, — предложил Скакунов.
— Нет таких законов, — воскликнул не на шутку перепуганный Блудов.
— Есть такая статья! — упорствовала Настя. — Я предлагаю пятнадцать суток строгого заключения и на месяц лишить его права разговаривать в обществе.
— Протесту-у-ю! — изо всей мочи закричал Блудов и... проснулся.
— Сон это или явь? — с тревогой подумал Блудов, ощупывая себя. — И приснится же такая мразь! Спишь, а нерв дежурный, как говорят физиологи, будоражит мысль. Сердце, как у воробья, бьется, не меньше ста ударов в минуту. Оттого, наверное, и пот пробил. А все этот вредный мужичишка Скакунов. Вчера на профсоюзном собрании после моего выступления взял да и брякнул вроде бы в шуточку: «Время воруете. А знаете, что за воровство бывает?» И вот тебе на — суд приснился. И Скакунов тут как тут. Ну ничего, товарищ Скакунов! Ты меня еще послушаешь! И не раз. Это только во сне ты такой грозный судья. Сегодня же проведу новое совещание, да так, что пух-перо полетит!»
Блудов натянул на голову одеяло. Сон, однако, больше не приходил. «Нет, а вдруг и правда статью, о которой говорила во сне Настя, возьмут и внесут в какой-нибудь кодекс? — невольно думал он, ворочаясь. — А? Что тогда?»
